eto_fake | О Козьме Пруткове (Reply)

Портрет Козьмы Пруткова
Л.М. Жемчужников, А.Е. Бейдеман, Л.Ф. Лагорио

Кем же он был, чиновник-мыслитель?

В 50-60 годы XIX века в журналах «Искра» и «Современник» печатались популярные насмешливые стихи, афоризмы и сатирические миниатюры, обличавшие правление царя Николая I и бюрократизм. Все эти произведения принадлежали перу некоего Козьмы Пруткова, служащего Пробирной Палатки.

Когда в толпе ты встретишь человека,
Который наг;
Чей лоб мрачней туманного Казбека,
Неровен шаг;
Кого власы подъяты в беспорядке;
Кто, вопия,
Всегда дрожит в нервическом припадке,-
Знай: это я!
Кого язвят со злостью вечно новой,
Из рода в род;
С кого толпа венец его лавровый
Безумно рвет;
Кто ни пред кем спины не клонит гибкой,-
Знай: это я!..
В моих устах спокойная улыбка,
В груди – змея!

К. Прутков

(«Будучи умственно ограниченным, он давал советы мудрости; не будучи поэтом, он писал стихи; пологая быть историком, он рассказывал анекдоты; не имея никакого образования и малейшего понимания потребностей Отечества, он сочинял для него законы»). На протяжении многих лет его считали реальным персонажем, а неискушенный читатель, несмотря на явную гиперболичность и пародийность высказываний Пруткова, принимал его произведения с абсолютной серьезностью. В действительности, Козьма Прутков был «литературной маской» братьев-поэтов Жемчужниковых и писателя Алексея Толстого.

Проводя лето 1849 года в своем старинном родовом имении Павловке, Орловской губернии, Александр Жемчужников занимал свой досуг сочинением шуточных басен («Незабудки и запятки», «Цапля и беговые дрожки», «Кондуктор и тарантул»). Такая «писаная глупость» очень понравилась братьям, и они продолжают развивать серию озорных стихов, которые начинают приобретать большую ироничность.

Вскоре к Жемчужниковым присоединяется кузен – Алексей Толстой. Первоначально произведения публикуются в известных журналах без указания автора. В 1851 году решено издать сочинения отдельным сборником, но какой псевдоним выбрать? Владимир Жемчужников предложил приписать все творения его камердинеру Кузьме Пруткову:

– Кузьма, мы написали книжку, дай нам для нее свое имя, как будто ты ее сочинил. А все, что от нее выручим, отдадим тебе.

– Книга-то умная или нет?

– Глупая-преглупая.

– А коли глупая, не желаю, чтобы мое имя под ней стояло. И денег мне ваших не надо.

Такой ответ старичка Кузьмы очень рассмешил Толстого, за что камердинер и был награжден 50 рублями. Но имя все-таки было позаимствовано.

...Родился Козьма Петрович Прутков 11 апреля 1803 года в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска. Провел всю свою жизнь, за исключением детских и отроческих лет, состоя на государственной службе. В 17 лет, с целью получения мундира, поступил в гусарский полк («Если хочешь быть красивым – поступай в гусары»). Военная карьера длилась всего 2 года.

В ночь с 10 на 11 апреля 1823 года Козьме приснился сон, в котором голый бригадный генерал вел его темными длинными коридорами на вершину горы, где вынимал и показывал драгоценные материи, а некоторые прикладывал к телу Пруткова. И вдруг «ощутил во всем теле сильный электрический удар, от которого проснулся весь в испарине... В то же утро, едва проснувшись, я решил оставить полк и подал в отставку; а когда вышла отставка, я тотчас же определился на службу по министерству финансов в Пробирную Палатку, где и останусь навсегда!»

Так началась гражданская служба Козьмы Петровича. Начальство благоволило и награждало его: дослужился до директора Пробирной Палатки, получил орден Святого Станислава I степени. Тихо и неторопливо текла бы жизнь Пруткова, оживляемая поэтическим баловством, если бы не внезапная кончина от нервного удара, постигшая директора Пробирной Палатки на месте службы, о чем сообщает журнал «Современник».

Отправить Козьму Петровича в Аидово царство было решено по причине «отсутствия молодости и веселости авторов, и очерченности образа», как сообщает в письмах к А. Пыпину Владимир Жемчужников. Но классический образ самодовольного, благонамеренного и глупого канцелярского человека не канул в воды Стикса, Козьма Прутков жив и поныне. Не теряют популярности его блистательные афоризмы, а пародия на государственного мужа – злободневности.

Даша Шпильман