Это фейк?

Сенявская Елена Спартаковна - ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор кафедры истории России Новейшего времени РГГУ, действительный член Академии военных наук, доктор исторических наук.

Ранее Ч.2

Поведение союзников: «женщины как добыча»

На Западе постоянно муссируется тезис о «бесчинствах» Красной Армии на занятой ею территории Германии. Между тем документы показывают, что в западных зонах оккупации отнюдь не было той идиллии, образ которой сегодня внушается немецкому, да и всему западному сознанию. Радиообращение Эйзенхауэра «Мы приходим победителями!» вполне четко подразумевало и «право победителей», и «горе побежденным».

В докладе 7-го отделения Политотдела 61-й армии 1-го Белорусского фронта от 11 мая 1945 г. «О работе американской армии и военных властей среди немецкого населения» сообщалось: «Американским солдатам и офицерам запрещено общаться с местным населением. Этот запрет, однако, нарушается. За последнее время было до 100 случаев изнасилования, хотя за изнасилование получается расстрел» [42].

Особенно отличились негритянские части.

Сенявская Елена Спартаковна - ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор кафедры истории России Новейшего времени РГГУ, действительный член Академии военных наук, доктор исторических наук.

Ранее Ч.3

Молоко для немецких детей

Конечно, дошедшие до нас документы не могут охватить все многообразие взглядов, мыслей и чувств, которые возникли у советских людей, когда они перешли государственную границу СССР и двинулись на запад. Но и в них ясно видны и новые политические настроения, и отношение к ним советского руководства, и проблемы дисциплинарного характера, которые возникают перед любой армией, воюющей на чужой территории, и целый ряд нравственных и психологических проблем, с которыми пришлось столкнуться советским солдатам в победном 1945 г.

Для подавляющего большинства советских воинов на этом этапе войны характерным стало преодоление естественных мстительных чувств и способность по-разному отнестись к врагу сопротивляющемуся и врагу поверженному, тем более к гражданскому населению. Преобладание ненависти, «ярости благородной», справедливой жажды отмщения вероломно напавшему, жестокому и сильному противнику на начальных этапах войны сменилось великодушием победителей на завершающем этапе и после ее окончания.

«Перешли границу - Родина освобождена, - вспоминала санинструктор Софья Кунцевич. - Я думала, что когда мы войдем в Германию, то у меня ни к кому пощады не будет. Сколько ненависти скопилось в груди!

Почему я должна пожалеть его ребенка, если он убил моего? Почему я должна пожалеть его мать, если он мою повесил? Почему я должна не трогать его дом, если он мой сжег? Почему?

Хотелось увидеть их жен, матерей, родивших таких сыновей. Как они будут смотреть нам в глаза?.. Все мне вспомнилось, и думаю: что же будет со мной? С нашими солдатами? Мы все помним...

Пришли в какой-то поселок, дети бегают - голодные, несчастные. И я, которая клялась, что всех их ненавижу, я соберу у своих ребят все, что у них есть, что осталось от пайка, любой кусочек сахара, и отдам немецким детям. Конечно, я не забыла, я помнила обо всем, но смотреть спокойно в голодные детские глаза я не могла» [55].

Сенявская Елена Спартаковна - ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор кафедры истории России Новейшего времени РГГУ, действительный член Академии военных наук, доктор исторических наук.

Ранее Ч.3

Молоко для немецких детей

Конечно, дошедшие до нас документы не могут охватить все многообразие взглядов, мыслей и чувств, которые возникли у советских людей, когда они перешли государственную границу СССР и двинулись на запад. Но и в них ясно видны и новые политические настроения, и отношение к ним советского руководства, и проблемы дисциплинарного характера, которые возникают перед любой армией, воюющей на чужой территории, и целый ряд нравственных и психологических проблем, с которыми пришлось столкнуться советским солдатам в победном 1945 г.

Для подавляющего большинства советских воинов на этом этапе войны характерным стало преодоление естественных мстительных чувств и способность по-разному отнестись к врагу сопротивляющемуся и врагу поверженному, тем более к гражданскому населению. Преобладание ненависти, «ярости благородной», справедливой жажды отмщения вероломно напавшему, жестокому и сильному противнику на начальных этапах войны сменилось великодушием победителей на завершающем этапе и после ее окончания.

«Перешли границу - Родина освобождена, - вспоминала санинструктор Софья Кунцевич. - Я думала, что когда мы войдем в Германию, то у меня ни к кому пощады не будет. Сколько ненависти скопилось в груди!

Почему я должна пожалеть его ребенка, если он убил моего? Почему я должна пожалеть его мать, если он мою повесил? Почему я должна не трогать его дом, если он мой сжег? Почему?

Хотелось увидеть их жен, матерей, родивших таких сыновей. Как они будут смотреть нам в глаза?.. Все мне вспомнилось, и думаю: что же будет со мной? С нашими солдатами? Мы все помним...

Пришли в какой-то поселок, дети бегают - голодные, несчастные. И я, которая клялась, что всех их ненавижу, я соберу у своих ребят все, что у них есть, что осталось от пайка, любой кусочек сахара, и отдам немецким детям. Конечно, я не забыла, я помнила обо всем, но смотреть спокойно в голодные детские глаза я не могла» [55].

Сенявская Елена Спартаковна - ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор кафедры истории России Новейшего времени РГГУ, действительный член Академии военных наук, доктор исторических наук.

Начало

Красная Армия в Европе в 1945 году. Старые и новые стереотипы восприятия в России и на Западе

Границы ненависти, пределы мести

Однако мораль войны совершенно иная, нежели мораль мирного времени. И оценивать те события можно только в общем историческом контексте, не разделяя и уж тем более не подменяя причину и следствие. Нельзя ставить знак равенства между жертвой агрессии и агрессором, особенно таким, целью которого было уничтожение целых народов. Фашистская Германия сама поставила себя вне морали и вне закона. Стоит ли удивляться актам стихийной мести со стороны тех, чьих близких она хладнокровно и методично уничтожала в течение нескольких лет самыми изощренными и изуверскими способами?

На протяжении Великой Отечественной войны тема возмездия была одной из центральных в агитации и пропаганде, а также в мыслях и чувствах советских людей. Задолго до того как армия приблизилась к вражеской границе, проходя по истерзанной оккупантами родной земле, видя замученных женщин и детей, сожженные и разрушенные города и деревни, советские бойцы клялись отомстить захватчикам сторицей и часто думали о том времени, когда вступят на территорию врага. И когда это произошло, были - не могли не быть! - психологические срывы, особенно среди тех, кто потерял свои семьи.

В январе-феврале 1945 г. советские войска развернули Висло-Одерскую и Восточно-Прусскую наступательные операции и вступили на немецкую землю. «Вот она, проклятая Германия!» - написал на одном из самодельных щитов около сгоревшего дома русский солдат, первым перешедший границу [22]. День, которого так долго ждали, наступил. И на каждом шагу встречались советским воинам вещи с нашими фабричными клеймами, награбленные гитлеровцами; освобожденные из неволи соотечественники рассказывали об ужасах и издевательствах, которые испытали в немецком рабстве. Немецкие обыватели, которые поддержали Гитлера и приветствовали войну, беззастенчиво пользовались плодами грабежа других народов, не ожидали, что война вернется туда, откуда она началась - на территорию Германии. И теперь эти «гражданские» немцы, испуганные и заискивающие, с белыми повязками на рукавах, боялись смотреть в глаза, ожидая расплаты за все, что совершила их армия на чужой земле.

Жажда мести врагу «в его собственном логове» была одним из доминирующих настроений в войсках, тем более что оно долго и целенаправленно подпитывалось официальной пропагандой.

Еще накануне наступления в боевых частях проводились митинги и собрания на тему «Как я буду мстить немецким захватчикам», «Мой личный счет мести врагу», где вершиной правосудия провозглашался принцип «Око за око, зуб за зуб!».

Однако после выхода нашей армии за государственную границу СССР у советского правительства появились соображения иного рода, диктовавшиеся планами на послевоенное устройство в Европе.

Сенявская Елена Спартаковна - ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор кафедры истории России Новейшего времени РГГУ, действительный член Академии военных наук, доктор исторических наук.

Красная Армия в Европе в 1945 году. Старые и новые стереотипы восприятия в России и на Западе

В европейском информационном пространстве постоянно поднимается тема «бесчинств» Красной Армии на занятой ею в 1945 году территории Третьего Рейха. Как это соотносится с реальностью – прошлой и настоящей? Из исторической памяти о Второй мировой войне вытесняется главное - то, что СССР и советский народ спасли Европу от уничтожения целых государств и народов, да и самой демократии, причем ценой колоссальных потерь и жертв, невиданных страданий и разрушений на советской земле и невероятного напряжения сил. К тому же и в западных зонах оккупации Германии, как показывают документы, отнюдь не было той идиллии, образ которой внушается сегодня общественному сознанию. Радиообращение Эйзенхауэра «Мы приходим победителями!» подразумевало и «право победителей», и «горе побежденным». «Райская жизнь» в западных секторах оказывалась порой такова, что даже запуганные пропагандой о «русских зверствах» беженцы возвращались в районы, занятые советскими войсками.

В январе-феврале 1945 г. советские войска вступили на немецкую землю. День, которого так долго ждали, наступил.

Жажда мести врагу «в его собственном логове» была одним из доминирующих настроений в войсках, тем более что оно долго и целенаправленно подпитывалось официальной пропагандой.

Задолго до того как армия приблизилась к вражеской границе, проходя по истерзанной оккупантами родной земле, видя замученных женщин и детей, сожженные и разрушенные города и деревни, советские бойцы клялись отомстить захватчикам сторицей и думали о том времени, когда вступят на территорию врага. И когда это произошло, были - не могли не быть - психологические срывы, особенно среди тех, кто потерял своих родных и свои дома.

Акты мести были неизбежны. И нужно было прилагать специальные усилия, чтобы не допустить их широкого распространения.

19 января 1945 г. Сталин подписал специальный приказ «О поведении на территории Германии», который гласил: «Офицеры и красноармейцы! Мы идем в страну противника. Каждый должен хранить самообладание, каждый должен быть храбрым... Оставшееся население на завоеванных областях, независимо от того немец ли, чех ли, поляк ли, не должно подвергаться насилию. Виновные будут наказаны по законам военного времени. На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны».

Приказ был доведен до каждого солдата. В его дополнение и развитие командование и политорганы фронтов, объединений и соединений составляли соответствующие документы.

Это были установки армии-победительницы, а вот как планировала свои действия Германия на оккупированных территориях в 1941 г.

Сенявская Елена Спартаковна - ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор кафедры истории России Новейшего времени РГГУ, действительный член Академии военных наук, доктор исторических наук.

Красная Армия в Европе в 1945 году. Старые и новые стереотипы восприятия в России и на Западе

В европейском информационном пространстве постоянно поднимается тема «бесчинств» Красной Армии на занятой ею в 1945 году территории Третьего Рейха. Как это соотносится с реальностью – прошлой и настоящей? Из исторической памяти о Второй мировой войне вытесняется главное - то, что СССР и советский народ спасли Европу от уничтожения целых государств и народов, да и самой демократии, причем ценой колоссальных потерь и жертв, невиданных страданий и разрушений на советской земле и невероятного напряжения сил. К тому же и в западных зонах оккупации Германии, как показывают документы, отнюдь не было той идиллии, образ которой внушается сегодня общественному сознанию. Радиообращение Эйзенхауэра «Мы приходим победителями!» подразумевало и «право победителей», и «горе побежденным». «Райская жизнь» в западных секторах оказывалась порой такова, что даже запуганные пропагандой о «русских зверствах» беженцы возвращались в районы, занятые советскими войсками.

В январе-феврале 1945 г. советские войска вступили на немецкую землю. День, которого так долго ждали, наступил.

Жажда мести врагу «в его собственном логове» была одним из доминирующих настроений в войсках, тем более что оно долго и целенаправленно подпитывалось официальной пропагандой.

Задолго до того как армия приблизилась к вражеской границе, проходя по истерзанной оккупантами родной земле, видя замученных женщин и детей, сожженные и разрушенные города и деревни, советские бойцы клялись отомстить захватчикам сторицей и думали о том времени, когда вступят на территорию врага. И когда это произошло, были - не могли не быть - психологические срывы, особенно среди тех, кто потерял своих родных и свои дома.

Акты мести были неизбежны. И нужно было прилагать специальные усилия, чтобы не допустить их широкого распространения.

19 января 1945 г. Сталин подписал специальный приказ «О поведении на территории Германии», который гласил: «Офицеры и красноармейцы! Мы идем в страну противника. Каждый должен хранить самообладание, каждый должен быть храбрым... Оставшееся население на завоеванных областях, независимо от того немец ли, чех ли, поляк ли, не должно подвергаться насилию. Виновные будут наказаны по законам военного времени. На завоеванной территории не позволяются половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования виновные будут расстреляны».

Приказ был доведен до каждого солдата. В его дополнение и развитие командование и политорганы фронтов, объединений и соединений составляли соответствующие документы.

Это были установки армии-победительницы, а вот как планировала свои действия Германия на оккупированных территориях в 1941 г.

Человеческий мозг феноменален

Человеческая память накапливает в течение всей жизни 2,8 помножить на 10 в 20-й степени бит информации, то есть 280 000 000 000 000 000 000 бит. Такие данные вывел гениальный физик и математик Джон Фон Нейман. Естественно, что общепринятая теория памяти не способна объяснить, каким образом мозгу удается запомнить такое колоссальное количество информации.

Если же обратиться к голограммам, то все становится совершенно понятно. Так, например, голограмма позволяет записывать на одно и то же место огромное количество изображений, для этого достаточно всего лишь изменить угол наклона, под которым лазер освещает кусок фотопленки.

Чтобы прочитать в последующем отдельное изображение, достаточно просто направить лазерный луч под тем же углом, что был использован при записи изображения. Используя данный метод на 1 квадратном сантиметре фотопленки можно записать просто колоссальные объемы информации. И если память в своей работе использует голографический принцип, то ее колоссальная вместимость совершенно не должна вызывать у нас никакого удивления.

Нашу способность вспоминать что-либо, можно представить как считывание лазером изображения, записанного под определенным углом, если постепенно изменять угол наклона лазера, то можно вызывать последовательно образы различных событий, а когда мы что-то забываем, это просто означает, что мы не можем найти правильный угол, под которым следует осветить нашу «голограмму», чтобы извлечь из нее давно «забытое» воспоминание.